Транскаспийский газопровод должен запускаться только после согласования с Москвой. Об этом заявил представитель российского МИДа Александр Лукашевич. По его словам, односторонние действия реализации этого проекта приведут к подрыву доверия между странами региона. Независимый эксперт Дмитрий Лютягин побеседовал с ведущей "Коммерсантъ FM" Оксаной Барыкиной.
Транскаспийский газопровод соединяет Азербайджан и Туркмению, он необходим для подключения последней к Южному газовому коридору. Через эту нить должны идти поставки газа из Прикаспийского региона в Европу в обход России. По мнению участников проекта, для прокладки трубопровода достаточно согласия стран, по территории которых он будет проходить. Однако Россия и Иран выступают против такого подхода. Москва и Тегеран настаивают на том, чтобы проект запускался только с согласия всех пяти прикаспийских государств.
— Как вы считаете, будут ли участники проекта прислушиваться к заявлениям Москвы и Тегерана?
— В какой-то степени, безусловно, они должны будут прислушиваться к данным заявлениям, по крайней мере, с точки зрения того, чтобы на них каким-то образом среагировать и дать свои пояснения, почему они думают, что у них есть возможность прокладки такого трубопровода. То есть официальное заявление они, безусловно, сделают, и разъяснения в том числе. Надо понимать, почему Россия и Иран говорят о том, что нужно согласие всех стран, входящих в Каспийский союз, — именно потому, что год-два назад, когда был форум глав Каспийского региона, говорилось о том, что вопросы экологической безопасности Каспия очень важны, и всевозможные влияния человека на эту среду должны согласовываться со всеми участниками стран, входящих именно в Каспийский союз, включая, естественно, Россию и Иран.
— То есть эта претензия обоснована и справедлива?
— Да, она обоснована, по крайней мере теми договоренностями, которые были достигнуты между главами стран Каспийского региона. То есть это не юридический документ, но именно понятийный документ в виде протокола, который все страны согласовали, подписали и каким-то образом скрепили.
— На какой стадии сейчас этот проект находится? Может ли Москва реально что-то сделать, например, заблокировать продолжение?
— Каким образом мы можем это заблокировать? То есть нас никто же не блокирует, когда мы строим "Турецкий поток" или "Южный поток", — заблокировать могут только те страны, куда этот трубопровод будет втыкаться. То есть если из Туркмении в Азербайджан идет трубопровод, проложить по дну Каспия возможно, договорившись между двумя странами.
— А что мы можем сделать тогда помимо заявления?
— Мы можем договориться, например, с Турцией, потому что здесь есть определенный политический и экономический рычаг — у нас там достаточно мощный трубопровод, который будет идти именно на территорию Турции. Если давать определенные скидки или какие-то преференции для Турции, то они, возможно, могли бы дольше разговаривать на предмет того, что они будут получать этот газ со стороны того же самого Азербайджана. Но для Турции это наоборот рычаг для того, чтобы работать опять-таки по скидкам с Россией: здесь она в более привилегированном положении находится, чем все поставщики газа, которые есть сейчас вокруг Турции. То есть она хочет получить определенную геополитическую позицию, как в свое время получил порт Роттердам. Турция хочет быть таким газовым хабом, поэтому ей интересно получать газ не только из России, но и из других прикаспийских государств, которые обладают ресурсной базой, тем самым имея уже дальнейшее влияние на европейские страны.
— Если все-таки Транскаспийский газопровод будет реализован, газ из Туркмении и Азербайджана пойдет в Европу в обход России, как на нас это повлияет, на российских экспортеров?
— На российских экспортеров это может повлиять только тем образом, что, возможно, там наша доля рынка может немного пошатнуться, в европейском направлении, но надо понимать, что и потребности Европы тоже растут. Возможно, долю какую-то сохраним свою, которая есть сейчас у "Газпрома", но переговорные позиции с точки зрения цены могут быть более шаткие, чем это было ранее. Потому что ранее туркменский газ заходил именно на территорию, и сейчас заходит на территорию России, и мы этот газ перепродаем со своими наценками, по своим российско-европейским контрактам, заключенным между Россией и Европой.
— То есть европейские страны в этом случае все-таки сократят потребление из России?
— Если брать текущий статус-кво, то они, безусловно, сократят, потому что пойдет дополнительное предложение газа на европейский рынок. Но с учетом того, что есть определенный период строительства трубопровода и его загрузки со стороны Туркмении и Азербайджана, то рынок сам по себе растет, и, возможно, это дополнительное предложение не повлияет на текущую долю газа России в Европе. Мы ее могли бы нарастить, но, возможно, мы просто ее сохраним.
|
