 Одним из серьезных аргументов против попыток Вашингтона с помощью санкций и других средств наказать российского президента Владимира Путина за его агрессивные действия на Украине является все чаще звучащее утверждение, что подобная политика подталкивает Россию и Китай к сближению в своем противостоянии Америке и созданию антиамериканской оси.
По мнению авторов статьи, опубликованной 4 октября в «Вашингтон Пост» Virginia Marantidou и Ralf A Cossa, эти тревоги являются необоснованными, во-первых, потому что эти страны уже являются близкими стратегическими партнерами, и, что еще более важно, поскольку ни один из них на самом деле не доверяет другому и для этого имеются все основания. Правда в том, считают американские журналисты, что когда Россия и Китай «ложатся вместе в постель», оба спят, оставляя один глаз открытым.
Это вовсе не означает, что объемы китайско-российского сотрудничества являются незначительными. В прошлом году между российским Газпромом и китайской Национальной нефтяной корпорацией был подписан контракт о совместном строительстве газопровода на сумму в 400 миллиардов долларов. Более того, условием этого контракта является производство расчетов в их собственных национальных валютах, а не в долларах США.
Позже, в совместном заявлении участников 4-го саммита в рамках Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА) – возрожденного Азиатско-Тихоокеанского объединения в целях безопасности, в котором США и Япония являются лишь наблюдателями – эти два лидера поклялись укреплять стратегическое партнерство. Обе страны регулярно накладывали вето либо в значительной степени сглаживали инициированные США постановления ООН в отношении Сирии и Северной Кореи.
Более того, Китай проявил заметное спокойствие по отношению к интервенции России на Украину. Известно, что Китай всегда был весьма чувствителен к вопросам суверенитета и территориальной целостности – «принцип невмешательства» является здесь одним из самых священных. Тем более значительным представляется факт, что несмотря на тесные связи с Украиной в сфере обороны, Пекин до сих пор воздерживался от критики действий Москвы.
Однако, опасения в связи со сближением России и Китая сильно преувеличены, считают американские журналисты. Скрытое под поверхностью извечное соперничество подорвет процесс создания партнерства. Две страны могут некоторое время «наслаждаться медовым месяцем», однако ясно, что это брак по расчету. Ни одно место на земле не представляет более плодородной почвы для геополитического противостояния, чем Центральная Азия, периферия обеих стран, известная в России как «ближнее зарубежье». Присутствие и влияние Китая в странах Центральной Азии – Казахстане, Кыргызстане, Туркменистане и Узбекистане – стремительно растет. Западная стратегия, обозначенная китайским президентом Си Дзиньпинем в его плане формирования «Нового экономического пояса Шелкового Пути», подчеркивает важность Центральной Азии для развития экономики Китая.
Центральная Азия богата природными ресурсами и благодаря своему географическому положению представляет большие возможности для дешевого и стабильного импорта энергоносителей. Китай инвестирует миллиарды долларов в энергетический сектор этих стран, в том числе по контрактам с Казахстаном – 30 миллиардов; в рамках 31 договора с Узбекистаном – 15 миллиардов, инвестиции по соглашению о транспортировке природного газа с Туркменистаном достигли 16 миллиардов долларов. Кроме того, Китай предоставил кредиты и помощь на сумму 8 миллиардов долларов Туркменистану и намерен выделить не менее 1 миллиарда Таджикистану.
В прошлом году Китай перевел свои экономические связи с Кыргызстаном на стратегический уровень. Что еще более важно, Китай рассматривает страны Центральной Азии как важных союзников в борьбе с исламскими экстремистами, создающими этническую напряженность за западе страны. Синьцзян-Уйгурский автономный район – это вопрос суверенитета, а значит – вопрос национальных интересов Китая. И, наконец, в ответ на усиление влияния США в Восточной Азии, Китай стремится к расширению своего стратегического пространства на западе.
Если считать Украину «передним двором» России, то Центральная Азия является ее «задним двором». Россия связана долгосрочными историческими, экономическими и политическими узами с правительствами центрально-азиатских стран. Москва стремилась укрепить эти связи с помощью интеграционных инициатив вроде Содружества Независимых Государств (СНГ), Таможенного Союза и Евразийского Экономического Союза. Москва особенно заинтересована в сохранении контроля над экспортом энергоносителей и других природных ресурсов из стран Центральной Азии с целью защитить свои собственные позиции на этом рынке: Центральная Азия является потенциальным конкурентом России в сфере экспорта энергетических ресурсов, составляющего источник жизненной силы российской экономики. Обладание сетью советских трубопроводов дает ей контроль над экспортом центрально-азиатских энергоносителей. Кроме того, Россия имеет возможность повысить качество своей нефти, смешивая ее с более высококачественной казахстанской, в то же время сохраняя контроль над ценами и условиями поставок.
До сих пор интересы Китая и России в этом регионе совпадают. Возникшие проблемы в сфере безопасности, такие как исламский экстремизм, сблизили позиции обеих стран, приведя к интенсификации сотрудничества в рамках ШОС (Шанхайской Организации Сотрудничества). Дальнейшее усиление китайского присутствия в Центральной Азии вызовет неизбежное соперничество. Для России ставки в этой игре весьма высоки.
Богатые энергоресурсами страны Центральной Азии нащупывают новые маршруты поставок, такие как китайско-казахстанский нефтепровод. Россия опасается потери своих преимуществ и появления новых конкурентов. Снижение прибыли от экспорта энергоносителей в сочетании с экономическими рисками и падением курса рубля может ускорить движение российской экономики вниз по наклонной плоскости.
Экономически Россия до сих пор очень важна для стран Центральной Азии и поступления денег от многочисленных трудящихся мигрантов, обосновавшихся в России, оказывают существенную поддержку их экономике. Однако, растущее влияние Китая представляет для них возможность диверсифицировать свои внешнеэкономические связи.
Китай является крупнейшим торговым партнером Таджикистана, Казахстана, Туркменистана и Кыргызстана. Объем торговли этого региона с Китаем достиг в 2012 году 46 миллиардов долларов, почти вдвое превысив объем его торговли с Россией. Столкнувшись с более экономически мощным Китаем, Россия будет вынуждена задействовать большие ресурсы, чтобы удержать страны Центральной Азии в своей орбите. В условиях экономической стагнации и большой вероятности сохранения напряженности на «переднем дворе», это может стать для Москвы серьезным вызовом.
Многосторонние механизмы могут оказаться не в состоянии урегулировать соперничество. Китай стремится к развитию дальнейшей экономической интеграции в рамках ШОС, однако Россия сопротивляется любым многосторонним договорам, не предусматривающим сохранения за ней лидирующих позиций. Китай также настороженно относится к организациям, которые не находятся под его контролем. Пока не ясно, сможет ли ШОС смягчить давление, создаваемое конкурирующими позициями двух стран в сфере регионального сотрудничества.
Общие интересы также не могут предотвратить соперничество. Многие считают торговлю вооружениями примером мощной осевой линии китайско-российского сотрудничества. Однако, продавая тысячи единиц оружия Китаю, Россия продает еще большее их количество Индии, его стратегическому сопернику. Россия отказывается продать Китаю свои наиболее продвинутые виды оружия, опасаясь потери интеллектуального преимущества и чрезмерного роста военной мощи Китая. Вследствие этого, проблемы торговли вооружениями также породили напряженность между двумя странами и объем поставок в течение последних лет существенно снизился. Американские журналисты полагают, что «возможно Москва не забыла предсказание Ленина о том, что «капиталисты сами продадут нам веревку, на которой мы их повесим».
Наконец, уход США из Афганистана может образовать вакуум в Южной Азии, угрожающий стабильности соседних стран. Многие из наиболее опасных группировок Талибана состоят из боевиков родом из Центральной Азии, обладающих опытом и разветвленными сетями в Афганистане. Власти центрально-азиатских стран уже выражали свою озабоченность в связи с возможным возвращением этих боевиков в свои страны и возобновлением джихада. Стремясь остановить распространение экстремизма, Китай и Россия заполнят этот вакуум в Южной и Центрально Азии. Между ними обострится соперничество за роль гаранта безопасности в регионе, которое еще более усилит их влияние и конкуренцию в столицах заинтересованных государств.
Реальность такова, что куда бы ни повернулась Россия – везде она встречается с Китаем, и наоборот. На российском Дальнем Востоке Москва опасается медленного вторжения Пекина. Удаленный от столицы и крайне малонаселенный Дальний Восток испытывает растущий приток китайских торговцев, изменяющих демографический баланс в пользу Китая и создающий почву для долгосрочной аннексии, даже если Пекин и не намерен пока разворачивать новую карту со смещенными на север пунктирными линиями границ.
Центральная Азия не менее важна, чем Украина. Кроме того, существуют западные пределы стремлений Путина к возрождению Российской Империи. Похоже, следующий объект – «ближнее зарубежье», полагают авторы статьи в «Вашингтон Пост».
Вероятно, Москва будет становиться все более агрессивной в отношении Китая, если начнет терять дипломатический контроль в регионе. Российский президент Владимир Путин в последнее время делает все больший акцент на «защите интересов союзников России». Авторы статьи не видят никаких причин исключить страны Центральной Азии из сферы этой новой «гуманитарной» тенденции в российской внешней политике. Китай вряд ли смирится с пересмотром национальных интересов России, видя в этом потенциальный ущерб для себя.
Таким образом, геополитическое соперничество будет продолжаться и усиливаться. Китай вновь начинает заявлять о себе как о континентальном игроке, в то время как Россия борется за сохранение своего экономического и политического превосходства в Центральной Азии. Встречая растущее соперничество, исходящее от США в районах Южной Азии, Китай перемещает зону своих усилий на запад, чтобы воспользоваться возникающим, по его мнению, вакуумом силы в Центральной Азии. В долгосрочной перспективе представляется крайне маловероятным, что Китай согласится оставаться в этой геополитической «смирительной рубашке». Таким образом, «Большая Игра» в новой версии XXI века уже началась.
|
