 Чтобы не потерять Ближний Восток, США обречены на «бета-партнёрство» с Россией.
Авторитетный американский аналитик Стивен Коэн в эфире John Batchelor Show устроил публичный разнос политике Барака Обамы. По его словам, США не способны предложить жизнеспособную альтернативу по прекращению кровавой мясорубки, устроенной ИГ (ИГИЛ) в Сирии и Ираке. В ситуации, когда сгенерированный Вашингтоном на Ближнем Востоке хаос балансирует на грани неуправляемого взрыва, США, по мнению Коэна, должны присоединиться к кампании, которую возглавляет Россия.
Он добавил, что в отличие от своего заокеанского коллеги, Владимир Путин был честен в отношении целей России в Сирии, а также средств их достижения. Как считает член Совета по внешней политике, «крестоносцы демократии» из США находятся сегодня на перепутье. У них есть три варианта, как отреагировать на российское военное участие в сирийском конфликте. Первый сценарий это пойти на поводу у местных «ястребов» вроде одиозного сенатора Маккейна, которые призывают ввести бесполетную зону над Сирией и сбивать оказавшиеся в ней российские самолеты.
Следует отметить, что этот вариант в стиле жёсткого милитари представляется маловероятным. Замначальника Генштаба Андрей Картаполов сообщил журналистам, что меморандум оборонных ведомств России и США по безопасности полетов в Сирии уже согласован и может быть подписан уже в ближайшее время.
Второй вариант «по Коэну» — это занять позицию стороннего наблюдателя, внимательно наблюдая, удастся ли Москве достичь со своими союзниками заявленных целей. Судя по последнему развитию событий, подобная отстранённость может дорого обойтись Вашингтону. Так, по данным, которые распространил официальный представитель Минобороны генерал-майор Игорь Конашенков, ракетно-бомбовые удары уже спровоцировали нешуточную панику и брожение в стане неприятеля. Террористические группировки в Сирии начали вступать в стычки друг с другом, пытаясь установить контроль над скукоживающимся территориями и денежными потоками. В частности, боевики ИГ организовали три теракта против полевых командиров группировки «Джебхат-ан-Нусра».
В свете такой неблагоприятной динамики (для Белого дома и его союзников) невмешательство США может привести к тому, что победителю (России и её партнёрам) достанутся основные бонусы в ходе политического урегулирования, который должен последовать за военной фазой конфликта. В такой ситуации о претворении в жизнь американской идеи-фикс («демократическом смещении» Башара Асада) едва ли можно даже мечтать.
Отсюда, делает вывод Стивен Коэн, лучшим выбором для администрации Обамы было бы отбросить великодержавную спесь и без промедления присоединиться к России, пока ещё это не поздно сделать.
Напомним, эксперт входит в неправительственный аналитический центр при Конгрессе США, который оказывает влияние на выработку внешнеполитической стратегии США на евразийском направлении.
— Мне представляется, Вашингтон, рано или поздно будет вынужден пойти на сотрудничество с Россией, — считает шеф-редактор Восточной редакции ИА Regnum Станислав Тарасов - Проблема в том, что американские союзники по коалиции в Сирии имеют свои интересы. Турция неоднократно выступала с инициативой по созданию буферной зоны на границе с этой страной.
Под этим предлогом она планировала ввести свои военные подразделения, чтобы остановить волну беженцев и нейтрализовать курдский фактор на территории САР. Белый дом отклонил этот вариант. И пока формировалась международная коалиция под эгидой США, турки предпочли действовать самостоятельно.
Лишь после того как в турецком городе Диярбакыр произошёл крупный теракт, Анкара присоединилась к международной коалиции. Потом был ещё более резонансный теракт в самой столице.
— Получается, изначально первый сценарий (создание бесполётной зоны над Сирией) не входил в планы в Пентагона. Но это было ещё до начала военной операции РФ.
— Что касается чисто технической части, проблем между Россией и США в небе над Сирией не существует. Несмотря на украинский кризис и режим санкций Обама встречается с Путиным в Нью-Йорке. В то время как президент Турции Эрдоган, который тоже собирался пересечься на полях Генассамблеи ООН со своим коллегой из США, получил отказ (Обама сослался на недостаток времени).
— Нет ли опасности, что США руками своих конкурентов (России, войск Асада, «Хезболлы», курдов и Ирана) хотят разобраться с ситуативным врагом в лице ИГ (или максимально ослабить его). Чтобы потом перехватить инициативу на поприще политического переформатирования Ближнего Востока.
— Любая версия имеет право на жизнь, включая эту. Но, как мне представляется, в сложившейся ситуации первичны боевые действия — дипломатия на уровне «Женевы-1 и «Женевы-2» не дала никаких результатов. Правила игры будет диктовать победитель. Поэтому для США важно вовремя перестать «валять дурака».
Прежняя формула насчёт того, «сирийский народ должен сам решить…» сегодня звучит как издевательство. Потому что часть его находится в Европе среди беженцев, а многие, вообще, уже уничтожены.
Россия вклинилась в этот конфликт, когда возникло понимание, что передел Ближнего Востока входит в ключевую фазу, и прежние границы начинают стираться. Посмотрите, Ирака нет, Ливии нет, Египет еле удержался на краю пропасти, благодаря военным, две трети Сирии контролируют террористы.
— То есть, американцы могут немного поостыть — они достигли своей цели — политическая деградация региона состоялась…
— Да, но их враг Асад удержался. При этом многоконфесионнальная страна начинает распадаться по кантональному принципу. Курды формально получили независимость от Дамаска (под видом автономии). Вернуть их в прежний формат отношений «центр-провинция» уже не получится. То же касается северного Ирака, курды там фактически получили свободу от Багдада. Он уже давно не контролирует столицу Иракского Курдистана Эрбиль.
— ИГ создавалось спецслужбами США как противовес Асаду. «Мавр сделал своё дело», или он, по-прежнему, востребован Вашингтоном как некий жупел?
— Для России перспектива радикализации Северного Кавказа и центральноазиатского «мягкого подбрюшья» за счёт распространения в регионе раковой опухоли исламского радикализма — это реальная угроза. Так же как и для Европы, которая захлёбывается от последствий гуманитарного кризиса на Ближнем Востоке.
На самом деле, той военной инфраструктуры, которой обладают США, вполне достаточно для того, чтобы расправиться с ИГ в течение одного месяца.
— Что тогда сдерживает Вашингтон?
— Неготовность начать наземную операцию. Единственная сила, которая могла бы пойти на это — турецкая армия. Но Анкара не рискует идти без тыловой поддержки со стороны всего НАТО. Обратите внимание, Альянс дистанцировался от решения проблемы ИГ. Хотя в коалицию под эгидой США и входят отдельные государства НАТО.
— Какие цели преследует Госдеп, лишь имитируя борьбу с рассадником терроризма на Ближнем Востоке?
— США реализуют своё давнее намерение — создать новую конфигурацию в рамках проекта Большого Ближнего Востока. Если Россия вступила в игру, это означает, что она будет принимать в этом участие.
— Какой может быть новая конфигурация?
— Я, например, уже перестал верить в будущую территориальную целостность Турции. Турки, которые дистанционно управляли событиями «арабской весны», уже ведут войну на собственной территории в районе Турецкого Курдистана. Наше Минобороны утверждает о том, что боевики ИГ в результате успешных бомбовых ударов по их позициям российской авиацией начинают бежать в Турцию.
Возникает вопрос, куда они деваются, и почему турки не останавливают их на границе? Это тем более странно, что Турция позиционирует себя как участник западной коалиции против ИГ. По идее, турецкие ВС по законам военного времени должны брать в плен, интернировать, разоружать террористов ИГ. Отсутствие этого говорит о политике «двойных стандартов».
В свете сказанного Стивен Коэн абсолютно прав — американцы должны вступить в коалицию с Россией. Это в их интересах. Если бы такой вариант не рассматривался, Вашингтон изначально бы занял непримиримую позицию по вопросу о военном участии России в сирийском кризисе. Американцы ждут, как пойдёт дело у Москвы. Если у нас ничего не получится, им придётся доставать «жаренные каштаны» из ближневосточного огня собственными руками.
Администрации Обамы осталось недолго определять внешнюю политику США, напоминает старший преподаватель департамента политической науки Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Леонид Исаев.
— Будучи «хромой уткой», риск, что президент США решится вступить в конфликт с Россией на территории Сирии, минимален. Обама в последнее время даёт понять, что он хотел бы войти в историю не как президент-разрушитель, а как политик, который уходит на позитивной ноте (завершение переговоров по иранской ядерной программе и сирийское урегулирование).
— Американская общественность ведь тоже поддавливает: на сайте Белого дома появилась петиция с призывом к президенту отказаться от присужденной ему в 2009 году Нобелевской премии мира.
— Да и бывший секретарь Нобелевского комитета Гейр Лундестад в своих мемуарах пишет, что президент США не оправдал возложенных на него надежд… Многие представители американских экспертных кругов и масс-медиа указывают, что правящим элитам США следует позитивно отнестись к решению РФ начать борьбу с исламскими экстремистами из ИГ.
Впрочем, я бы не слишком обольщался на этот счёт. Американское общество достаточно эклектично. Там есть достаточно много групп интересов, которые как склоняют президента США в пользу открытого противостояния с Россией в Сирии, так и настаивают на конструктивном диалоге с Москвой, считая это единственной возможностью одержать победу над ИГ.
— Что для США важнее — убрать Асада или победить ИГИЛ?
— Отстранение от власти нынешнего сирийского лидера — это не первостепенная задача США на Ближнем Востоке. По крайней мере, с тех пор как появилось «Исламское государство» и вышло на современный уровень территориальной экспансии.
— Как тогда объяснить откровенно имитационный характер действий антиигиловской коалиции в Ираке?
— США создали такую разношёрстную коалицию, которая не способна победить хорошо идеологически мобилизованного врага. Ведь это несколько десятков стран — турки, саудовцы, французы и т. д. С такими союзниками как Анкара, которые не имеют чётко выраженного желания ликвидировать ИГ, а пытаются использовать его в своих собственных целях, победить весьма проблематично.
Пока не понятно, кто будет задавать тон в этой борьбе, и подгонять партнёров. Американцы претендуют на эту роль, поэтому они и не хотят входить на равных в коалицию с Россией.
— Однако начало российской военной операции подстегнуло Пентагон к более решительным действиям. Что неудивительно — условия мира диктует победитель. Если Россия со своими союзниками справится с ИГ, то убрать Асада в ходе последующего «политического процесса» будет проблематично.
— Разумеется. В качестве подтверждения тезиса о том, что нам удалось «пришпорить» американцев, это споры между Пентагоном и Минобороны РФ о том, кто накануне уничтожил одного из лидеров «Аль-Каиды» недалеко от Алеппо. В общем, возникает здоровая конкуренция в борьбе с ИГ.
Другое дело, я лично сомневаюсь в достижении кардинального успеха с обеих сторон. До тех пор, пока мы не прервем каналы подпитки террористического государства (начиная от добровольцев, заканчивая финансированием), бомбить ИГ можно сколько угодно. Кстати, финансированием боевиков занимаются те же союзники США по антиигиловской коалиции (включая Катар, Турцию, которая через посредников покупает нефть у террористов).
Задача одержать победу над ИГ имеет много аспектов, она не может ограничиваться только военными действиями. Есть ведь ещё идеологическая подоплёка появления «Исламского государства». Эта организация аккумулирует протестный потенциал, который накапливается в тех же странах, которые на государственном уровне ведут с ней борьбу. Не говоря уже об исламском мире. Есть много проблем, которые необходимо решать на территории тех стран, которые служат источником людского пополнения ИГ.
ИГИЛ — это сложный феномен, с которым человечество никогда не сталкивалось. Трудно отрицать, что часть населения этого террористического объединения действительно поддерживает его цели. И не видит иной альтернативы. Допустим, мы уничтожим тех, кто сражается с автоматах в руках, или устанавливает пулемёты на пикапы. Но что мы предложим рядовому населению ИГ, которое генерирует потребность в подобного рода варварском правлении?
Поэтому, как мне представляется, первично создание идеологических основ борьбы с ИГИЛ.
— Ещё одна объективная проблема — это разрозненность его противников.
— Разумеется. Россия, Иран, Запад, Турция, Саудовская Аравия, Катар имеют свои цели. Боевики ИГ пользуются тем, что эти страны не могут договориться между собой. И мы сами играем на руку руководству радикалов, когда пытаемся представить друг друга в дурном свете, бросаемся взаимными обвинениями.
— Не могут ли США внезапно активизироваться и открыть «второй фронт»? Например, когда войска Асада под прикрытием ВКС РФ будут штурмовать Алеппо, западная коалиция возьмёт столицу ИГ Ракку и станет диктовать свои условия в качестве победителя.
— Мне представляется это маловероятным. Да и американские «союзники» в регионе едва ли позволят им это сделать. Возьмите Турцию, через которую в ИГ идёт огромный поток — от оружия до головорезов. Анкара преследует собственные цели — максимально ослабить курдов. Дескать, пускай турецкие курды воюют с ИГ, ослабляя друг друга. Как только ИГ начинает перевешивать, тут же в воздух поднимается турецкая авиация. И бьёт по позициям ИГ до тех пор, пока ситуация снова не уравновесится. Анкара заинтересована в том, чтобы статус-кво сохранялся. Как можно чего-то добиться с такими «союзниками»?
США тоже загнали себя в такую ситуацию, когда их региональные партнёры (Катар, Саудовская Аравия) не позволяют патрону действовать в полную силу.
|
